Для начинающего байкера, не обремененного еще опытом вождения, поездка по извилистой горной дороге может стать весьма презабавным развлечением. И только будучи начинающим байкером и проехав по извилистой горной дороге, можно понять, сколько именно сарказма я вложил в эту фразу.
Но давайте представим: едешь ты себе, не спеша, вдоль обочины, чтобы редкие попутные машины могли легко тебя обогнать. Любуешься открывающимися панорамами, дышишь чистым горным воздухом. Постепенно начинаешь привыкать к ритму поворотов, спусков и подъемов, оттачиваешь навык переключения передач, ибо здесь их переключать приходится с завидной регулярностью. И вот, ты входишь в очередной поворот, ничем не отличающийся от сотни таких же самых, уже пройденных до этого. Точно такие же предупреждающие знаки перед ним, точно такая же разметка на противоположной обочине. Только вот знаки и разметка могут предупредить, что поворот будет крутым, но не могут подсказать, что он несколько круче, чем все те, что ты проехал перед этим, и к которым уже успел привыкнуть. Но это не беда, ведь немного-то опыта с начала поездки уже накопилось. Чтобы компенсировать остаток не погашенной до нужного уровня скорости, ты всего лишь слегка меняешь траекторию движения, отдаляешься от обочины и приближаешься к центральной разделительной полосе. Дорога пуста, и ничего страшного в этом нет: ты никого не подрезал и никому не помешал. Ты почти горд собой, что так легко справился с этой задачей. Но пока ты сосредоточенно вписывался в поворот, ты совершенно выпустил из виду, что сразу же за ним дорога пошла резко в гору. Инерции хватает, чтобы мотоцикл успел взлететь до середины крутого подъема, но затем двигатель перестает справляться с навалившейся на него нагрузкой, и ты начинаешь переключать передачу, которую, по-хорошему, надо было бы переключить заранее. Ты выжимаешь сцепление, соображаешь, вверх или вниз нужно нажать педаль, чтобы перейти на пониженную, и понимаешь, что подъем настолько крут, что мотоцикл уже почти встал, поэтому, переключаться надо уже не на вторую, а на первую. Но не все так просто в нашем несовершенном мире. Ты включаешь первую передачу, отпускаешь сцепление и одновременно поддаешь газу. Мотор ревет, как раненый бизон, но мотоцикл все продолжает набирать скорость в своем неумолимом движении задом вниз. Тут, для полного счастья, из-за поворота, что вверху подъема, выезжает машина, и водитель зачем-то радостно сигналит тебе, словно хочет поделиться с тобой чем-то важным, только что произошедшим в его жизни. От внезапного громкого сигнала ты вздрагиваешь, и твое внимание, прикованное к ревущему мотору, пятящемуся назад мотоциклу и необъяснимому поведению первой передачи, отвлекается еще и на попытку понять, что пытался сказать тебе этот веселый парень. В конце концов, уже немножко разогнавшись задом, ты правой рукой жмешь на ручку тормоза, а ногами при этом упираешься в асфальт. Тормоз помогает мало, так как благодаря крутости подъема мотоцикл находится почти в вертикальном положении. Переднее колесо, заблокированное тормозом, просто-напросто скользит по асфальту, так как вся нагрузка сейчас приходится на заднее колесо. И вот тут тебе бы нажать правой ногой на педаль заднего тормоза. Но ногами ты уперся в асфальт, благодаря чему тебе, все-таки, удалось удержать металлическую тушу своего железного коня, который уже успел встать слегка наискосок, и еще чуть-чуть — и завалился бы на бок, придавив тебя своим весом. Главное сейчас — не забыть растопырить ноги пошире, иначе, от прикосновения к выхлопной трубе на коже появится нежно-розовый ожог аккуратной округлой формы, который через пару дней вздуется бугорками волдырей. А если тебе уже посчастливилось заранее запастись таким ожогом — то в повторном прикосновении им к выхлопной трубе приятного не очень много, поверьте. И вот, остановившись, растопырив в стороны ноги и уперевшись ими в асфальт, а руками удерживая мотоцикл от его вполне объяснимого законами тяготения стремления к центру нашей планеты, пребывая при этом в некотором физическом напряжении и эмоциональном замешательстве, ты замечаешь, что на приборной панели горит лампочка нейтральной передачи. Становится понятно, что первая просто-напросто опять не включилась, потому что мотоцикл, взятый на прокат, прошел уже не одну сотню тысяч километров, и коробку передач иногда заклинивает, и чаще всего, момент она для этого выбирает наиболее подходящий, вот как сейчас. И теперь, чтобы включить первую передачу, нужно будет очень сильно постараться, потому что, если коробку заклинило, — то педаль нужно усердно дергать вверх-вниз, пока ее не отпустит. Но педаль-то нужно дергать левой ногой, а нога у тебя сейчас где? Верно: упирается в асфальт, чтобы ты, вместе с мотоциклом, не покатился кубарем с горки вниз. Скажу вам честно: мотоциклы совершенно не приспособлены ни к езде задом, ни к катанию кубарем. Да еще и с горки. И вот, стоя в этом патовом положении, ты наблюдаешь, как тот самый бибикнувший водитель того самого встречного автомобиля, проезжая мимо, аккуратно притормаживает, высовывается из окна, и, приветливо улыбаясь, машет тебе рукой. Сука. А потом, для пущей остроты ощущений, от напряжения тебе сводит судорогой правую ногу. И ты стоишь, как дурак, посреди подъема, одной ногой упираясь в асфальт и пытаясь удержать на месте ту шаткую конструкцию, которую ты являешь вместе с навалившимся на тебя мотоциклом, а второй — выполняя что-то вроде ускоренной версии утренней зарядки.
Не буду говорить, каких усилий мне стоило тронуться с места, думаю, вы и сами все поняли. Зато, успешно пройдя это испытание и въехав, в конце концов, на этот пригорок с улыбкой победителя стаи бенгальских тигров голыми руками, я заработал сразу девять тысяч очков опыта и перешел на следующий уровень.
Приблизительно в таком духе проходило начало нашей сегодняшней поездки. А пейзажи действительно были прямо-таки сногсшибательные. Порой, выезжаешь из-за поворота — и дух захватывает от открывшегося вида. Фотографией всего этого я, к сожалению, передать не могу: надо ловить правильное освещение, ждать правильного неба, сходить на курсы пейзажного фото, и т.д., и т.п.
Кроме пейзажей, мы проезжали шествующих куда-то по дороге монахов. Я спросил у них, можно ли мне их сфотографировать, и они даже остановились и подождали, пока я сменю объектив. Они шли группами по три человека, и одну такую группу я и остановил. Двое из них, когда я их фотографировал, оставались с такими же каменно-невозмутимыми лицами, с какими до этого топали по обочине. Только один, самый старший на вид, почему-то начал очень уж широко улыбаться. Видимо, дружелюбие распирало его за троих.
Потом, победив всех врагов и преодолев все препятствия, мы приехали на смотровую площадку. Она находится высоко в горах, и с нее открывается очень впечатляющая панорама. Не знаю, где там заканчивается Тайланд, и начинаются Лаос и Бирма, но, по словам очевидцев, два этих государства с этой смотровой площадки вполне можно увидеть. А еще там гуляют ряженые тайские барышни со своими маленькими детьми, тоже ряжеными. И напрашиваются, чтобы их пофографировали. А потом, когда вы их потографируете, повторяя быстро и долго: «money-money-money», — ненавязчиво намекают на денежное вознаграждение. Но конкретную сумму не называют, а на вопрос: «Хау мач», — отвечают: «up to you» — на ваше усмотрение. Других слов и фраз, по всей видимости, не знают, за ненадобностью.
На смотровой площадке мы встретили пару русских туристов: парня и девушку. Они приехали сюда на мотоцикле, который взяли в прокат в Чиангмае. Я задумался, как лучше всего организовать путешествие по всей Азии на мотоциклах. Но это так, для будущего.
После смотровой площадки мы поехали дальше — в пещеры Там Лод. По дороге мы перекусили в какой-то деревеньке, заплатив за огромную тарелку куриного супа с лапшой, две порции куриного мяса-гриль и кофе всего-навсего 60 бат (что составляет 16 украинских гривен).
Когда мы приехали к пещерам — мы купили, (а точнее, взяли в прокат) проводника с лампой, а еще гондольера, который, за неимением в этой части Тайланда гондол, повез нас в грот на бамбуковом плоту.
Полинка от пещер была просто в восторге, а я уже бывал в различных пещерах и раньше, поэтому от восторга воздержался, и ограничился обычным любопытством. В Там Лод можно посетить три пещеры. В них вы попадаете из большого грота, по дну которого течет река Нам Ланг. По этой реке мы и плыли на длинном узком бабмуковом плоту. Лампа нашего проводника прорезала окутывавшую нас тьму пещеры ярким белым светом, и создавала особую атмосферу таинственности и загадочности. Кроме лампы и проводника, а точнее, вместе с ними, перед входом в пещеру нам продали корм для рыб. Если бросаешь его в воду — то плот окружают целые полчища голодных рыбин, и начинают жадно хватать его ртом. Вода вокруг будто бы закипает и бурлит — столько там этой живности. В общем, не пожалейте денег, купите пакетик корма, если соберетесь поплыть в эти пещеры.
Грот оказался сквозным, и когда мы подплывали к противоположному его выходу — мы услышали, как под высокими его сводами копошатся и пищат тысячи и тысячи маленьких летучих мышей. Наш гид попытался осветить их фонариком, который оказался у него помимо лампы, но видно было не очень хорошо. Зато превосходно чувствовался запах. А еще ближе к выходу, где мрак сменяется сумраком, запах начинает отчетливо напоминать курятник. Здесь, под сводами пещеры, среди свисающих сталактитов, свили себе гнезда несметные полчища стрижей. Поднимаясь по деревянной лестнице в последнюю, третью пещеру, мы старались не держаться за перила. Да и вообще, интуитивно втягивали головы в плечи, опасаясь подарка свыше.
В этой третьей пещере археологи нашли когда-то останки гробов, сделанных из тикового дерева. Предполагается, что в этих гробах тысячи лет назад племена лава хоронили здесь своих соплеменников. Гробы эти, точнее, их куски, лежат там до сих пор. А вот кто в них был похоронен — не видно. Либо кости не хранятся так долго, либо тайцы вытащили их оттуда для каких-нибудь исследований.
Когда мы выплыли назад из пещер — на улице успело не только стемнеть, но и похолодать. Пока мы доехали назад до Паи — мы превратились в две очень большие сосульки, поэтому мы направились прямиком в бар, где лед был растоплен горячим чаем с джином. После этого мы прогулялись по ночному рынку, в который, по обыкновению, превратилась центральная прогулочная улица Паи с наступлением темноты.
